|
Достопримечательности / Памятники истории и культуры СаранскаПамятник А.И. ПолежаевуНа перекрестке улиц Пролетарской и Полежаева в 1967 году открыт памятник поэту, революционеру-демократу Александру Ивановичу Полежаеву. Автор памятника - скульптор М. И. Кожина. Поэт изображен в рост в накинутой на плечо шинели. Фигура отлита из цветного металла.
А. И. Полежаев (1804-1838 гг.) в Саранске провел года раннего детства. Родился он в с. Рузаевка Рузаевского района в имении помещиков Струйских. Нелегкая судьба была у поэта. За вольнолюбивые стихи он был сослан Николаем I на Кавказ.
Трудящиеся Мордовии высоко чтут память А. И. Полежаева. Одна из центральных улиц названа его именем. Мордовским книжным издательством выпущены в свет сборники стихов Полежаева, его творчеству посвящены исследования, книги.
Полежаев (Александр Иванович, 1805 - 1838) - выдающийся поэт. Отец его - помещик Пензенской губернии, Струйский, мать - крепостная этого помещика, выданная впоследствии замуж за саранского мещанина Полежаева, от которого поэт и получил свое имя.
Десяти лет от роду Полежаев отдан был в Москве во французский пансион; затем он поступил вольнослушателем в Московский университет по словесному факультету.
Первое стихотворение Полежаева: "Непостоянство" появилось в "Вестнике Европы" (1825). Университетское начальство поручило Полежаеву написать к торжественному акту 12 января 1826 г. оду: "В память благотворений Александра I Императорскому Московскому университету", а на выпускном акте, в том же году, Полежаев прочел свое стихотворение "Гений". К тому времени относится сатирическая поэма Полежаева: "Иман-Козел", вызванная ходившими тогда нелепейшими слухами об одном священнике в Москве. Другая сатирическая поэма Полежаева, "Сашка", в которой изображались студенческие похождения и попойки, испортила всю его жизнь. Поэма ходила по рукам в списках и попала в руки к начальству, которое, обратив внимание на несколько стихов с неуважительными отзывами по вопросам религиозным и с указанием на неудовлетворительность общественных условий России, дало ход делу.
Шуточная поэма очутилась в руках императора Николая Павловича , прибывшего в Москву на коронацию. Император приказал привести к себе Полежаева, который в его присутствии должен был прочесть свою поэму. По окончании чтения государь, обращаясь к министру народного просвещения князю Ливену , сказал: "Я положу предел этому разврату; это все еще следы, последние остатки" (то есть брожения, приведшие к заговору декабристов).
Получив, однако, от министра отзыв, что Полежаев "поведения превосходнейшего", государь сказал: "Этот отзыв тебя спас, но наказать тебя надобно для примера другим. Я тебе даю военною службой средство очиститься... от тебя зависит твоя судьба, если я забуду, то можешь мне писать"; с этими словами государь поцеловал Полежаева в лоб, отпустил его.
Полежаев не мог примирится с крайне тяжелым положением унтер-офицера из "политических преступников"; пользуясь дарованным ему правом писать к государю, он решился послать просьбу о помиловании или об улучшении его участи.
Не получив ответа на неоднократные прошения и полагая, что они не доходят до государя, Полежаев задумал лично обратиться к нему, самовольно оставил полк и отправился пешком в Петербург.
Сообразив, однако, все значение своего поступка, Полежаев вернулся с дороги и явился к начальству. Он был отдан под суд и приговорен к прогнанию сквозь строй, но приговор был государем смягчен, и Полежаев был разжалован в рядовые без выслуги.
Всеми покинутый Полежаев пришел в отчаяние и запил. За оскорбление фельдфебеля он был опять отдан под суд и просидел в тюрьме, в ужаснейшей обстановке, в кандалах, почти целый год, имея в перспективе прогнание сквозь строй, но ему было вменено в наказание долговременное содержание под арестом.
В 1829 г. полк, в котором служил Полежаев, был отправлен на Кавказ. Полежаев принимал участие в целом ряде сражений и стычек и везде искал случая отличиться, чтобы добиться офицерского чина. Начальство не пожелало, однако, обратить на него внимание, и в 1833 г. он возвратился с Кавказа унтер-офицером. Организм его был совершенно расшатан; он впал в чахотку и на смертном только одре мог узнать, что 27 декабря 1837 г. произведен в прапорщики.
Исключительные обстоятельства жизни наложили резкую печать на поэзию Полежаева; она мрачна, как сама жизнь поэта. Оторванный от общества, он мог наполнять свои произведения лишь картинами горького субъективного чувства. Дважды находясь в ожидании приговора, который равнялся смертному, Полежаев излил свои чувства в "Песне пленного ирокезца" и в стихотворении "Осужденный". В длинном и не вполне еще напечатанном стихотворении "Арестант" Полежаев с жестокою правдою описывает обстановку своего ареста.
Из автобиографических стихотворений Полежаева, наиболее многочисленных и сильных, видно, что он никогда не мирился со своею судьбой. Всего чаще повторяется здесь мотив сожаления о растраченных годах жизни; иногда поэт преувеличивает свои заблуждения, сопоставляет их с постигшею его непомерной карою; не менее часто слышится мотив упорного сознания своего достоинства, сурового протеста или, наконец, отчаяния, потери веры в жизнь и человеческую справедливость.
Пребывание на Кавказе отозвалось у Полежаева целым рядом поэм, стихотворений, песен, в которых, наряду с изображением войны, звучит раздумье о ее значении, сочувствии к страждущим и побежденным. Много прекрасного в песнях Полежаева в народном жанре, к которому Белинский находил у него большую способность ("У меня-ль молодца", "Баю-баюшки-баю" и другие).
В общем, произведения Полежаева весьма неравного достоинства, что объясняется обстановкою, среди которой они писались; но многие из них свидетельствуют о сильном и своеобразном таланте. Вполне оригинален и стих Полежаева: это - не подражание пушкинскому стиху, а скорее переход к Лермонтову , также к Кольцову .
В свое время прославилась по оригинальности стиха его воодушевленная "Песнь погибающего пловца", писанная двустопными хореями с рифмами. Собрания сочинений Полежаева издавались в 1832, 1859, 1889 (под редакцией П.А. Ефремова ) и 1892 годах (под редакцией А.И. Введенского ). См. статью Ефремова (в "Пантеоне литературы", 1888, № 2), Пыпина (в "Вестнике Европы", 1889, № 3) и Якушкина (в "Вестнике Европы", 1897, № 6).
|